«Мохамбет»

Отрывки из повести "По дороге на Мохамбет"

_______________________

…буран поднимал в пустыне огромные массы песка, сметал сухую глиняную пыль с такыров и нёс это месиво по плоской равнине, покрывая всё на своём пути этим мутным тяжёлым облаком… путал направления, терялся в нём и снова набирал силу.

_______________________

…вот так проснёшься однажды ночью и одолеет тебя кошмар… чёртова степь… чёртова степь… да и не степь это, а такыры… тресканная плоская сухая глина на сотни километров… ни холмика, ни травинки… плось во все дали… словно больше ничего и нет на земле… и твоя скорченная фигурка… лежащая в вагончике посреди этой пустоты… где я, кто я?.. как тебя сюда занесло?.. что ты тут делаешь, человечек?.. болтаешься туда-сюда по этой глине… никуда и незачем… твои желания все сдохли… и тебе не нужно твоё пустое прошлое… нет твоей доли в этих гримасах земных… но ты продолжаешь делать эту херню день за днём… сам не зная зачем.

…у тебя незаконные мысли… от них нет помощи… а ведь было легче, когда ты любил её и мучился… даже в те дни, когда стало ясно, что вам не быть вместе… а сейчас — лишь тоска, с которой тебе не справиться… не по Лильке тоска… другое… та тоска, которая родилась задолго до тебя… а сейчас просто пришла и нашла тебя… ветер здесь ни при чём… если ты лежишь лицом вниз… и тебе кажется, что ветер, берущий разгон из далей огромной степи, прижимает тебя к земле… если ты слышишь столько тоски в его шуме… то он здесь ни при чём.

…он лежал на матраце, набитом соломой, в пустой комнатушке, перегороженного пополам вагончика в посёлке СМП… который им попался по дороге в тридцати километрах от Мохамбета… если бы не пыльный буран, они уже давно были бы дома… и он, наверно, так же лежал бы у себя в комнатке на втором этаже старого кирпичного дома… а ветер рвал бы редкие листья за окном.

_______________________

…Токаш стоял по-прежнему опустив голову, закрываясь воротником курточки от пыли и ковыряя землю носком ботинка… молчал и ждал чего-то… потом поднял голову и кивнул вдоль по улице… в сторону моста:

—  (Токаш): …Витка там вчира сыдел.

—  (Антон): …какой Витька?

—  (Токаш): …Мокшеев.

—  (Антон): …его ж посадили, вроде?

—  (Токаш): …вчира бил в сарай… у канал сасем ломаный сарай ест… а он там сыдел… када ужи ветир бил.

—  (Антон): …ну и что тебе об этом печалиться?

—  (Токаш): …в буран прышол… ис аттуда, — рукой на степь показал, — исчо свитло было… но уж буран… ещё да вас… нэ приэхал… прышол… ныкто нэ ходыт в буран… и в ломаный сарай сидел.

—  (Антон): …всё ещё там сидит?

—  (Токаш): …нэ…, када сасем тымно стал… к Танкэ пролез… у ней… они вмэстэ.

—  (Антон): …а ты что тут делал впотьмах?

—  (Токаш): …папка посла смотрет.

—  (Антон): …куда смотреть?

—  (Токаш): …на вагон Танкэ… штоб эслы шум… ваш этат… шафёр… балшой такой… вчера к нашым женчинам тут хадил… папка сказав, шоб эси крик… бежат и ему сразу казат.

—  (Антон): …ага… ты сидел и сёк... и увидел Витьку?

—  (Токаш): …да… но патом ваш шафёр балшой к Танкэ пашёл… и Витку бил… очень бил… по улиц таскал и ногом бил… много раз… папка када узнал… пашол Танкэ искат… гаварил — нигдэ нэт.

_______________________

…Гриша Мартьянов… невысокий, худощавый… ходит обычно вразвалку, как матрос… но матросом никогда не был… останавливается вдруг и делает бессмысленное выражение лица… которое легко меняется на ироническое и даже на детское… если бы не морщины и старческие мятые глазки… без напряжения глазки, ни силы, ни воли… в такие смотришь спокойно и знаешь, что он отведёт их первый… говорить начинает как бы случайно… когда не спрашивают… часто не по теме… словно отзываясь на свои мысли… умеет напирать и атаковать собеседника… умалять и не ставить ни в грош чужое мнение.

—    (Горохов — Антону): …было тут одно событие… собитие, так сказать… в день получки из кассы деньги украли… ну не всё… а пучок десяток кто-то ухватил и драпанул… пока кассирша шнурки себе завязывала… так наш Гришенька ни с того ни с сего брякнул, что это Назар… и назавтра весь посёлок говорил, что Назар деньги украл… Назар в тот день в кассу вообще не ходил… и деньги не получал… оправдывался, как мог… но молва летела неостановимо.

—    (Мартьянов): …да я только Нинке сказал… что он накупил всего… с чего бы это, если получку не получал?.. а она из этого сделала всю историю.

—    (Горохов — Антону): …словом Назар нашёл и отлупил Гришутку… а ентот ползал по земле и гундосил кровавыми губами: «ну чё ты руки свои везде суёшь… не нужны мне твои руки… вот если ты мне денег дашь, так я возьму… боись меня… очень боись… я такой человечек… я умирать буду… и ещё в гробу ножкой дрыгну».

—    (Мартьянов — Горохову): …вот вечно в чужие дела лезет… били—не били… замирился—не замирился… чё те с того?

—    (Горохов — Мартьянову): …очень даже занятный чё… ты ж, Хрихорий — существо запредельное и окаянное… наглядное воплощение многочисленных людских кривизн… тебя наблюдать — сплошное кино!.. (Антону): …а когда он, битый, по земле ползал и кровяку размазывал… бабы пришли жалеть его, бедненького… так он стал им про всех «правду» рассказывать… ну тут уж бабы рассвирепели… и дополнительно его отлупили… потому, что эта «правда» была про их мужиков и про них тоже.

—    (Мартьянов): …ой, да врут всё про меня!... наветы!.. наветы!.. и гнусные наветы!

—    (Атаман): …они врут… ты врёшь… я вру… все на свете врут… споём-те друзья… споём веселей… седой боево-ой ка-апитан…

_______________________

—    (Таня): …в 17 лет я могла выйти замуж… к нам на лето цирк приезжал, и он в нём работал… а я тоже в цирк хотела пойти… я тогда гибкой была — вот назад головой пятки доставала… он мне тогда очень нравился… и он хотел, прямо сейчас жениться на мне… а родители говорили: рано… ну а теперь — я своё оттанцевала… мне замуж надо за какого сволочного пропойцу… который меня лупить будет.

—    (Антон): …все мы какие-то битые… вот если б мы в твои 17 встретились?.. а ещё лучше в школе… нет, в школе я был полный дурак с девчонками.

—    (Таня): …не надо было тебе уходить от меня… ты прошлый раз не ушёл, а убежал просто… а ведь у нас уже зазвенело… ты о себе подумай — чё те надо-то?

—    (Антон): …не мог я и всё… не мог… ты вот так можешь, а я не могу.

—    (Таня): …мог ты… и ещё как.

—    (Антон): …ну, не знаю… башка отдельно где-то плавала… мы оба выдохлись тогда.

—    (Таня): …мудрец ты стал… такой мудрец, что почти-что дурак.

—    (Антон): …зачем тебе я такой?

—    (Таня): …ну вот, опять нюню повесил… да ты ж себя не знаешь… у меня никогда не было такого мужика, как ты… мне спокойно с тобой… ты ещё какой-то непорченый… словно не отсюда… но ты знай, что ты весь дырявый.

—    (Антон): …а ты как бы меня жалеешь!?

—    (Таня): …не рубишь ты… ой, не рубишь… уезжай… тебе нельзя долго в таких местах… тут всё не твоё.

—    (Антон): …а где моё?

—    (Таня): …ты ж не хочешь, чтоб я в маму играла…

—    (Антон): …я вот могу так носами тереться только с Гороховым и с тобой… это, наверно, и есть моё… а если уеду, то и этого не будет.

—    (Таня): …не можешь ты со мной… не до конца ты со мной… да и с Гороховым…

—    (Антон): …ты тоже себя не знаешь.

—    (Таня): …не говори обо мне… совсем никогда… и не думай… я — запретная зона… идти мне надо… дела есть вечерние… всё!.. покасики.

…собралась быстро… дверь открыла… опять в две стороны посмотрела… к нему обернулась… поцелуй одним пальчиком послала… улыбнулась счастливо… словно недавнее припоминая.

_______________________

…Мартьянов сидел и молчал… ему начало казаться, что они знают что-то такое, чего он никогда не узнает… они говорят об этом так просто… может, он сочинил себе про них… и они просто хотят… ну, не то, что он думает… сидел и молчал Мартьянов, опустив голову… и снова неспешно говорил Битков… Мартьянов толком расслышать не мог… как проваливался куда-то и до него долетали лишь отдельные слова… но самыми главными были вовсе не слова, а вот эта интонация… наклон головы Биткова… взгляд… и как Битков стакан с холодным чаем вертел… бережно и медленно.

…а Супрунов у окна… отвернувшись… вроде и не слушал вовсе… он сидел положив голову на руки и чуть ли не спал… и сам Мартьянов казался себе маленьким и ничего не значащим… он видел себя со стороны… этого невысокого тощего человечка, сидящего за столом согнувшись… похожего на Мартьянова… он знал его прежние поступки… все боли, которые он столько раз превозмогал… столько раз сжимал зубы… чтоб выдержать… пока боль не уползала и становилась ненастоящей, невзаправдашней… послушной… вот если подумать о чём-то другом — то и нет её… этот маленький человечек уже вытерпел столько… и вот опять… вечно что-то новое на него… опять и опять гнёт… хоть что-нибудь своё дали бы прокричать!

—    вы что с ним?... что будет? — сказал Мартьянов, не слыша своего голоса… и поняв, что он всё-таки смог это сказать, только по тому, как Битков поднял глаза и усмехнулся.

—    (Битков): …что бы с ним ни было… не бери в голову… но разговор этот наш тебе придётся забыть… ты ко мне денег занять заходил… держи краснуху… чиксу приведёшь к клубу… но с обратной стороны… где вагончик этот Витькин… скажешь, что Сарсен зовёт… и не болтай, что у меня был.

…Мартьянов в стену смотрел… выпрямился и встал… шатануло его вдруг, когда он вставал… за стол ухватился… деньгу взял, не глядя… и к двери потащился… чуял лопатками, что Битков ему в спину смотрит… дверь за собой аккуратно и тихо закрыл.

—    (Супрунов): …пасти её надо… она на его погреб наведёт.

—    (Битков): …Дарданела послал… но тоже загадка: пойдёт она к нему — не пойдёт… того мы не знаем… а ждать не можем… этот партизан один уйдёт… ветерок-то тихнет… а ему в тумане линять надо… уже эти… местные кобзари из своих щёлок повылезали… много лишних глаз… ему нельзя ждать… потому и Мартышку защемил… нам сходу прочухать надо, куда мылится этот бегун… а то со вчера в дыму сидим… Сарсен раньше нас его надыбал.

—    (Супрунов): …у него ж людей не в пример… но теперь наш ход… я штуцер выкопал… в газе под сиденье сунул… кто валить пойдёт?

—    (Битков): …ты, Лёша, ты, — повернулся Битков к Супрунову.

—    (Супрунов): …не… в шахту такие дела… нельзя мне сейчас ставить шею… ты же знаешь… на мне целый воз висит… если одно к другому приклеят… найди кого… вон, Стёпка… свояк этот… вечно соплями булькает и прёт на пырло… или Казбека сгоноши… всегда в углу сидит… уставится в одну точку… и всегда готов.

—    (Битков): …я уже нашёл, Лёша… ты ж мне за лесопилку должен… я тогда из-за тебя на рога лез и перед всеми парился… могли и на заточку посадить… а если бы я жеванину тёр и моргалками блынкал, то тебя бы сейчас просто не было… за такое ответ полагается… и сегодня представа у нас с тобой… по прошлым векселям… мы ведь с Толей давними корешами были… нельзя его не помянуть.

____________________

© Борис Вельберг, 2019. Все права защищены